Король в замке

Задолго до встречи с Ларри Эллисоном ощущается его царственное присутствие. В аэропорту Ниццы дожидается лимузин – не лимузин, лимузинище, спецзаказ. В нескольких милях к западу от Канн вход на частную пристань, где Ларри отдыхает на своей яхте «Катана» (самая дорогая нынче марка), преграждает полдюжины молодцов в летней униформе: безукоризненно белые рубашки, синие шорты, глаза скрыты солнцезащитными очками. У корреспондента начинают слегка трястись поджилки. Еще столько же агентов патрулируют внутри. Охрана – не хуже, чем у президента. Для пущего эффекта имеются и зрители: небольшая толпа местных жителей наблюдает за яхтой издалека. Кто такой Ларри Эллисон, они понятия не имеют – то ли король, то ли президент. Почти угадали: если Америка надумает обзавестись монархом, Эллисон – кандидат номер один.

Я стою у входа на пристань, припоминая страшные истории о том, как Ларри в последний момент отказывался от интервью, подвергал журналистов жестоким испытаниям и только что не скармливал пираньям. Агенты переговариваются по рации. Является главный телохранитель Джордж (ветеран Вьетнама) и провожает меня на нижнюю палубу.

– Сиди тут, и чтобы я все время тебя видел, – предупреждает он.

Полчаса спустя меня выводят на верхнюю палубу. Эллисон гостеприимно похлопывает по белому дивану – на ослепительно белой «Катане» вся мебель белая.

Вот он, «монстр», разоблаченный в сотнях газетных статей. Недоучка, за неуспеваемость исключенный из школы. Кое-как сколотил 1200 баксов и основал компанию по производству компьютерных программ, которая нынче оценивается в 70 миллиардов долларов. В жизни Ларри Эллисон отнюдь не похож на своего «двойника» из масс-медиа – то ли интервьюеры не умеют слушать, то ли вовсе с ним не встречались. На самом деле это весьма симпатичный человек, у него даже голос приятный. В фирменном черном костюме с футболкой он никак не тянет на свои 57 лет. Если что и пугает в нем, так это откровенность. Главный «недостаток» Ларри – он терпеть не может дураков и второсортный товар.

До интервью он предложил показать мне яхту. По пути я затрагиваю деликатный вопрос о деньгах. Деликатный вопрос? Ларри отнюдь не намерен извиняться за свой успех. Да, сейчас он стоит 26 миллиардов, правда, лишь десять процентов этой суммы можно обратить в наличные и потратить, остальное – акции компании. Больше только у Билла Гейтса.

ЭЛЛИСОН У меня есть все, – говорит Ларри. – Самолеты, лодки, машины, дома. Я покупаю все, что захочу. Иметь 26 миллиардов – это здорово. Рекомендую всем. Я счастлив. Счастливей некуда.

Мало кому из нас удается достичь в жизни счастья. Ларри Эллисон – редкий счастливчик. Сейчас, несмотря на общий спад в Америке и неблагоприятные последствия 11 сентября, Oracle на плаву: без него остановится бизнес во всем мире. Согласно последней оценке, ему принадлежит 42,4% рынка базы данных, вдвое больше, чем основному сопернику, Microsoft. Десяток крупнейших веб-сайтов – от Amazon.com до Yahoo – полагаются на базы данных Oracle; 98 из 100 компаний, вошедших в список Fortune, пользуются его программным оборудованием. Сейчас все с виду просто, трудно было добиться такого положения. Эллисон преуспел, потому что (как и Билл Гейтс) он лучше других способен предугадать, какая программа оправдает себя и пойдет в продажу. Он редко ошибается, а если допускает промах, не боится признать ошибку. Помимо прочего, он опробует всякую новую методику на своей же компании. Убедившись, что бизнес через Интернет заметно сокращает затраты, он создал специальную базу данных для Oracle. За год компания сэкономила миллиард на накладных расходах, и это стало лучшей рекламой.

ЭЛЛИСОН В последние годы мы применяем собственные базы данных, чтобы автоматизировать свой бизнес. Три года назад у нас работало 45 000 человек, теперь осталось меньше 40 000, – хвастает Ларри.

Технологический прогресс подарил Ларри немало приятных минут. Был момент, когда акции Oracle оценивались в 200 миллиардов, а личное состояние Эллисона – в 53 миллиарда. «Стоимость» Билла Гейтса в ту пору упала до 52 миллиардов, и Ларри – пусть ненадолго – оказался самым богатым человеком на Земле.

ЭЛЛИСОН Да уж, это было круто, – признается он. – Просто фантастика! Но знаешь – это, как гонки. Не я рванул вперед, а Билл сдал. Я хочу обойти его по-настоящему, на максимальной скорости, раз и навсегда! И чтоб он больше не высовывался!

Ларри сражается упорно. Хотя он давно заработал больше чем достаточно денег, ему не все равно, сколько он «стоит».

ЭЛЛИСОН

«Вещей» у него много, в том числе – три самолета. Ларри со смаком объясняет, чем итальянский Marchetti отличается от Golfstream и Chessna. У него всего вдоволь – самолеты, вертолеты, яхты, дома.

И пусть критики заткнутся.

ЭЛЛИСОН Смешно сказать, людям не нравится успех. Вот дурачье-то! Чуть кто побогаче – ату его! Нет бы сказать: «Смотрите, парень преуспел, молодец!» – нет, журналисты спешат выставить его последней задницей. Лично моя жизнь делится на две части. Сначала я пытался быть «правильным». Материальная сторона ничего не значит. Как женщина выглядит – безразлично, главное – душа. А потом я понял: я не такой, и научился принимать себя таким, каков я есть. По мне, это вовсе не так уж скверно. Не такой уж я плохой, ясно? Я люблю красоту. Люблю хорошие вещи. Мне страшно интересны люди – они бывают невероятно жестоки и невероятно добры. Я перестал стесняться самого себя. На самом деле, когда заработаешь столько денег, ты уже не знаешь, что с ними делать. Потратить можно разве что несколько сот миллионов, если только не постараться как следует. Даже после десяти миллионов финансовые проблемы отпадают. Если у человека есть десять миллионов, он в состоянии обеспечить семью и детей. А мне сейчас нужен миллиард, чтобы поддержать свой уровень жизни. Вот оно как! Мне нужен миллиард. Я начинал с нуля, у родителей не было ни цента. Вот почему я до сих пор помню, что 10 миллионов – большие деньги. Я был беден, стал богат, и, сказать по чести, богатым быть куда лучше. Некоторые говорят, богатство не сделало их счастливым. Коли так, отдайте свои баксы – мне, например. Я-то знаю, что с ними делать. У меня всегда были проблемы с «правилами». Я поступал, как хотел, говорил, что думал. Только поэтому мне удалось поставить Oracle на ноги. Я такой человек: эксперты могут твердить, что угодно, я все равно сделаю по-своему. Бывает и так, что все специалисты ошибаются. «Что такое специалист? – говаривал Марк Твен. – Просто еще один горожанин».

Эллисона считают беспощадным. Особенно жестоко он расправляется с высшим звеном менеджеров. То и дело увольняет, причем зачастую – накануне того дня, когда им причитается увеличение доли акций.

ЭЛЛИСОН Это я-то беспощаден? – пожимает плечами Ларри. – Да ладно! Либо я уволю сегодня вице-президента, либо оставлю его, а через год работу потеряют пять тысяч человек. Ну вышел человек в тираж, не способен справляться с работой. Ему же лучше будет, пусть отдыхает. Значит, я – зверь?

Гонку за первое место Эллисон начал довольно поздно, в 1977 году. В отличие от Билла Гейтса он не был пионером на компьютерном рынке. Как-то раз прочел статью о новом типе базы данных – «реляционном», более удобном способе организовать информацию – и вместе с верными друзьями создал первую коммерческую реляционную базу данных, на несколько лет опередив IBM. Этот продукт, а затем и компания, получили название Oracle. В 1986 году Oracle получил 55 миллионов прибыли, выпустил акции, и они были оценены в 7000 миллионов. И это только начало – через десять лет объем продаж достиг 5 миллиардов в год, а на рубеже веков – 10,9 миллиардов.

ЭЛЛИСОН В хорошие времена мы быстро захватывали рынок, – рассказывает Эллисон. – Но даже в хорошие времена нужно наращивать эффективность. Мы всегда использовали при этом собственное программное обеспечение. А потому и в менее удачную пору продолжаем продвигаться вперед.

Иногда ошибается Ларри, а не специалисты. Три года назад он принял участие в консорциуме, пытавшемся создать вместо компьютера дешевый терминал, не способный работать самостоятельно, без Интернета. А если еще вспомнить, что в 1995 году Эллисон обозвал PC «дурацким изобретением»...

Но Эллисон полагает, что и ту и другую ошибку следует понимать в контексте времени.

ЭЛЛИСОН Стив Джобз (основатель Apple) – мой лучший друг. Он – гений.

Провал с терминалом обнаруживает основную слабость Эллисона – он не умеет создавать потребительский товар и гораздо лучше ощущает рынок ценных бумаг, нежели спрос на тот или иной вид компьютера. «Лично ему» больше всего нравится Apple Cube, забракованный покупателями.

ЭЛЛИСОН Это же произведение искусства! – возмущается Ларри. – Потрясающая вещь. Рынок его не принял, зато взял Музей современного искусства. Пусть вам не нравится «куб», это – замечательная новинка. Стив Джобз – последний художник индустриального мира.

Глава Oracle охотно намекает на свои планы выйти в отставку и заняться другими интересными делами. В 1997 году он основал Медицинский фонд Эллисона и направил 250 миллионов на исследование возрастных заболеваний. Эллисон вошел в совет компании «Кварк Байотехнолоджи», которая ищет способы лечения рака (его мать умерла от рака), и Эллисон хотел бы уделить больше времени и средств поискам лекарства от смертельного недуга. Возможно, когда-нибудь это станет для него основной работой, но пока его прожекты звучат не слишком убедительно. Эллисон слишком любит свою компанию и не готов расстаться с ней.

Конечно, работа в организации, пытающейся спасти раковых больных, берет его за живое.

ЭЛЛИСОН Найти панацею – это была бы замечательная победа. Очень существенная. Важнее, чем успех и деньги. Важнее даже, чем Oracle. Во всяком деле я стремлюсь к победе, но победа – еще не все. Важна цель.

Но и не столь возвышенная победа была бы для Ларри отрадна – например, выиграть «Кубок Америки» в гонках на своей яхте.

ЭЛЛИСОН Пустячок, а приятно, – признается он.

И ведь выиграет, пожалуй.